Что случилось с этим чувством? С тех пор, как она встретила Пороха, прошло всего несколько путешествий Собаки-Солнца. Теперь измученная Луна царапала землю, выкапывая из нее комья.
Каждый мускул в ее теле болел, но это было ничто по сравнению с болью в ее грудной клетке. «Это не может быть ее сердце», — подумала она. Ее сердце сжалось, как больной щенок, и умерло внутри нее.«Я помню то чувство, которое у меня было тогда. Это была надежда, но ее больше нет. Она исчезла.» Ее лапы были запачканы землей, но дыра казалась достаточно глубокой. Она сделала шаг назад и заставила себя посмотреть на обмякший труп рядом с собой.
«О, Мать-Собака, ты была так неправа.» Торф и Кусака тоже перестали копать и наблюдали за ней. Луна сглотнула. Затем так нежно, как только могла, она обхватила губами загривок тела и подтащила его к краю отверстия. Рывок, и последний рывок ее плечевых мышц, и тело упало в пасть Собаки-Земли. Луна закрыла глаза. Прошло всего два путешествия Собаки-Солнца с тех пор, как они с Альфой помогли мне похоронить бедную Звезду.
«О Собака-Земля, пожалуйста, позаботься о ней. Позаботься о моей маме-собаке.» Луна открыла глаза, но больше не могла смотреть на безжизненное тело Беты. Скоро не останется ничего, кроме шрама потревоженной земли, чтобы показать, что она когда-либо существовала. «Шрам земли, чтобы идти с остальными» — подумала Луна, глядя на поляну. Могила Звезды, рядом с могилами Полета и Матери-Собаки."Их больше нет» — подумала она, когда горе сжало ее горло. — «Мой отец-пес заболел. Омега болен. Любая другая собака больна страхом. Я знаю, что их будет больше. Я не могу этого вынести, но это случится.» Луна сжала челюсти. Она должна это вынести. Она была Альфой во всем, кроме имени, пока ее Отец-Пес не оправился от этой ужасной болезни. И он выздоровеет. Он должен был. Кроме того, она ругала себя, ей повезло в одном: сильное и обнадеживающее присутствие Пороха имело огромное значение. Без него Луна могла бы свернуться клубочком и потерять надежду. Спокойный и уравновешенный, он организовывал охоту, чтобы здоровые собаки не голодали, и он выискивал побольше растения от лихорадки, принося пригоршни его в стаю Луны, пока они не накопили кучи под каменным выступом.
— Должно быть, уже слишком поздно для Звезды и для твоей Матери-Собаки, — с грустью сказал Порох Луне. — И эта болезнь, кажется, очень заразна и опасна. Но, по крайней мере, листья могут помочь другим собакам. Казалось, это сбило жар в телах больных собак, но Луна сомневалась, что теперь он сможет их исцелить. Стая Пороха, очевидно, согласилась, потому что они и их Альфа держались подальше от стаи Луны. Порох сказал ей, что полуволк не очень доволен тем, что навещает больных собак.
— Но я не позволю тебе справиться с этим в одиночку, — сказал ей огромный пес. — Я сказал своему Альфе, что не могу этого сделать. Луна была благодарна ему больше, чем могла выразить словами, но, казалось, даже огненный ничего не мог сделать, чтобы спасти ее стаю. Вернувшись в настоящее, она еще раз посмотрела на могилу Матери-Собаки, покачала головой и повернулась к своим спутникам.
— Я не могу, Кусака, — простонала она.— Я не могу похоронить ее.
— Все в порядке, Луна, — Кусака бросила взгляд на Торфа, и тот кивнул.
— Мы засыпем ее землей, — согласился черный пес. — Убедитесь, что она полностью с Собакой-Землей. Возвращайся в стаю.
Ее лапы казались тяжелыми, как речные камни, когда она вернулась в лагерь. Когда она проходила мимо небольшого логова, где лежал Омега, его глаза были тусклыми и изможденными, Луна сунула свой нос внутрь. Она не могла не думать, что это уже было похоже на могилу—воздух пахнул так затхло.
— Тебе что-нибудь нужно, Омега? — мягко спросила она его. — У тебя достаточно воды? Он едва мог кивнуть своей уродливой головкой, но она видела, что полоса коры рядом с ним все еще мерцала свежей водой. Она ничего не могла сделать. «Кто бы мог подумать, что мы в конечном итоге будем заботиться о нашей собственной Омеге?» — подумала Луна. И кто бы мог подумать, что я когда-нибудь пожалею этого маленького пса? Она пристроилась в логове своего Отца-Пса. Она подумала, что он выглядит немного более бдительным, чем Омега, но она подозревала, что он делает что-то вроде шоу храбрости. — Луна, — хрипло зарычал он, с трудом подпирая себя передними лапами. Его ребра торчали из-под тусклой шерсти, и Луна почувствовала комок страха в горле.
— Отец-Пес. . . — сказала она. — Альфа, тебе что-нибудь нужно?
— Только одно на данный момент, Луна, — он смотрел ей в глаза, и они были очень серьезными. — Мне нужно, чтобы ты возглавила стаю.
— Нет, Альфа! — Луна невольно вскрикнула от шока. — Я хочу убедиться, что ты снова здоров. У меня нет на это времени. . . Ты не можешь принимать такие решения прямо сейчас. Тебе нездоровится, и...
— Именно так, Луна. Мне нехорошо. Не бойся, — его рот едва двигался. — Я всегда знал, что из тебя выйдет замечательный вожак стаи. Ты уравновешенная, у тебя есть собачье чутье. Это именно то, что нужно стае прямо сейчас: собака, которая не будет паниковать или делать опрометчивый выбор. Пожалуйста, Луна. Сделай это ради меня.
Луне пришлось сделать паузу, она быстро дышала, ее сердце колотилось от беспокойства. Наконец она тихо прорычала:
— Да, Альфа. в порядке. Я сделаю все возможное.
— Я знаю, Луна. — она дотронулась до его носа и с ужасом почувствовала, насколько он горячий и сухой. Но сейчас не было времени волноваться. Альфа уже повернул голову, мучительно медленно, лаять, как мог.
— За мою стаю, за меня! Все собаки, которые не больны, идите ко мне в логово! — Его голова откинулась назад, когда Луна услышала приближающиеся звуки собак: шорох травы, лапы на твердой земле, быстрое дыхание испуганных товарищей по стае. С огромным усилием Альфа споткнулся о лапы, а Луна, поддерживая его бок, неуверенно покачнулся к входу в логово. Глаза членов стаи, заметила Луна, были полны страха и неуверенности, когда они отчаянно смотрели на своего Альфу. «Мой отец-пес прав» — поняла она. — «Их нужно вести, сейчас как никогда.»
— Товарищи по стае, послушайте меня. — голос Альфы был слаб, но в тишине он прозвучал достаточно ясно. — Пока я не могу вести тебя так, как должен. Моя дочь Луна займет мое место, пока мы будем сражаться с этим невидимым врагом. Я прошу вас следовать за ней и повиноваться ей, как вы бы повиновались мне. И дать ей свой самый мудрый совет. Долгое время царила напряженная тишина. Затем, один за другим, собаки начали тявкать в их поддержку.
— Как скажешь, Альфа, — прорычала Булыжник.
— Луна — наша Альфа, пока ты не поправишься, — добавил Торф.
— Мы следуем за Луной, — рявкнула Кусака. — Она представляет тебя. Луна наблюдала за ними, испытывая облегчение и удовлетворение от их поддержки. Она шагнула вперед, борясь со своей нервозностью.
— Товарищи по стае, я хочу, чтобы мы все выли вместе, — сказала она им. — Мы будем выть о тех, кого потеряли. «Моя мама-собака, — грустно подумала она, — и Звезда. Я должна выть из-за них. Но это не самое главное. . .» — И мы попросим духовных собак направлять нас и исцелять наших товарищей по стае. Луна помогла Отцу-Псу выбраться из логова. Она сидела рядом с ним, поддерживая его слабое тело, когда собаки наклонили головы и начали петь свои вопли. Когда звук поднялся вокруг нее, наполняя воздух, она почувствовала, что сила и мужество возвращаются к ней. «Мы многое пережили», — подумала она, когда надежда снова зашевелилась в ее сердце. — «Конечно, наша стая может пережить и это—если мы останемся вместе.» Она удвоила свой вой, взывая к своему духу, Собаке-Луне, хотя ее и не было видно в утреннем небе. Она услышит меня, я знаю, что услышит. Так было всегда. Когда вой прекратился, собаки встряхнулись и медленно отвернулись, чтобы заняться своими делами, ее отец-пес повернулся к ней и слабо лизнул Луну.— Я знал, что был прав, — пробормотал он. — Твоим первым действием в качестве лидера было собрать стаю. Молодец, Луна. Ее страхи начали растворяться в теплом сиянии гордости.
— Спасибо тебе, Альфа. Я сделаю все, что смогу, чтобы вернуть эту стаю к силе. «Но я не могу сделать это одна» — поняла она. — «И не должна!» В конце концов, это и есть стая.
С сиянием Великого воя в костях, она побежала к логову Охотника. Впервые она поняла мудрость своих родителей-собак в выборе Охотника в качестве предполагаемого партнера. «Он нужен мне сейчас. Охотник любит быть лидером. Он может заниматься организацией охоты и патрулирования, пока я ухаживаю за больными собаками. Теперь, наконец, мы научимся быть командой!» Охотник сидел рядом с Рывком и Луговиной, рядом с логовом, и, когда он взглянул на нее, Луна снова осознала, со вспышкой гордости и восхищения, насколько он силен. Она помахала хвостом, когда подошла, и открыла пасть, чтобы сделать предложение. Прежде чем она успела заговорить, Охотник поднялся на лапы. Его выражение лица, когда он смотрел на нее, было менее чем приветливым, и на мгновение Луна дрогнула.
— Луна, — сказал он. — Ты должна узнать об этом первой. Рывок, Луговина и я покидаем стаю стаю. Ее тщательно подготовленные слова застряли в горле. Луна мог только таращиться на него. «Что?»
— Это разумный выбор, — голос Охотник был холодным и непримиримым. — Разве ты не понимаешь? Было бы глупо оставаться здесь и болеть самим. Мы собираемся сделать новую стаю, сильную, со здоровыми собаками. Мы хотим, чтобы ты была с нами, Луна. Мы будем Альфой и Бетой, ты и я, как и должны были быть. Мы поведем сильную и энергичную стаю без болезней.
Луна хотела заговорить, залаять на него своей яростью, но ее горло было слишком плотно сжато от неверующего шока. Отвращение пробежало по ее мышцам и заставило желудок перевернуться. Наконец ей удалось выговориться:
— Ты хочешь бросить стаю, когда она больше всего в тебе нуждается? Он сгорбил свои мощные плечи.
— Это не стая. Она слишком слаба, чтобы выжить. Ее мир кружился, ее мозг кружился от смятения. Это не имело никакого смысла!
— Ты даже отвернешься от моего Отца-Пса, который тебя повысил, который был так добр к тебе? — голос Луны был хриплым от ярости. — Я не пойду с тобой, Охотник. Я останусь там, где мое место. Я никогда, никогда не брошу свою стаю!
Охотник уставился на нее, и она надеялась, что ее слова дошли до него. «Он не мог отрицать закон стаи и волю Духовных собак? Конечно, он поймет, что ошибся, увидит свою ошибку, передумает!» Но Охотник ограничился лишь пренебрежительным взмахом хвоста.
— Тогда ты глупая собака, — холодно сказал он. — Ты заболеешь и умрешь вместе с остальными, Луна. Рывок, Луговина, и я буду жить и быть сильной. До свидания, Луна, и удачи. Удача — это все, что у тебя осталось, чтобы помочь тебе сейчас. И с последним презрительным рычанием он повернулся и ушел.